School of ethnic drums in Russia
+7 926 283-03-03Our address: building 3, house 24, Pravdy Street, Moscow, Savyolovskaya Metro Station
School of ethnic drums in Russia+7 926 283-03-03Our address: building 3, house 24, Pravdy Street, Moscow, Savyolovskaya Metro Station
"Бряцало - брязкальце, тое, что брязчит, яко клепало."
из "Лексикона словенорусского" Павмы Берынды (1627 г.)
Несколько слов вместо вступительной части: уже в течение нескольких месяцев, с первых дней открытия этого сайта, я пишу про перкуссию Ирана, Египта, Магриба, Средней Азии, Ирландии, и только совсем недавно мне пришла в голову мысль, что и у нас, на родине, существовали и существуют не менее интересные экземпляры. Чего только стоят одни деревянные ложки? Поэтому в срочном порядке восполняю этот пробел.
Бубны конные - парные литавры в виде небольших котлов, затянутых кожаной мембраной их привязывали к седлу впереди всадника, который ударял по ним вощагой - специальной ременной плетью с шаровидным наконечником.
Бубны пехотные - одинарная литавра, видимо такого же устройства, как и конные. Литавру носили в руках и, извлекая звук, тоже ударяли по ее мембране вощагой.
Количество бубнов в каждой войсковой единице регламентировалось, о чем можно судить на том основании, что по их числу, равно как и по числу труб и знамен, летописцы вели иногда счет войска.
Тулумбас - небольшая литавра типа конно, которую привязывали к седлу и ударяли по ней вощагой. Тулумбас имел у себя каждый военачальник. Ее применяли и во время соколиной охоты.
Набат - гигантских размеров литавра с металлическим корпусом и кожаной мембраной. Набат укреплялся на специальном помосте, и его возили летом на четырех рядом поставленных верховых лошадях, а зимой - на санях, запряженных четверкой. По мембране ударяли одновременно восемь набатчиков. Каждый воевода имел у себя набат, и поэтому его войсковое соединение называли часто набатом. Помимо прямого назначения - служить сигнальным целям, - набаты своим громоподобным звучанием несомненно производили на врага устрашающие воздействие.
Накры. Точных сведений об устройстве древнерусских накр не сохранилось. По-видимому, они мало чем отличались от бытующих и по настоящее время в республиках Кавказа и Средней Азии гоша нагары, диплипито, нагоры. Эти маленькие парные литавры имеют глиняный корпус и кожаную мембрану, по которой ударяют деревянными палочками. Накры существовали на Руси в XVI-XVII вв. и употреблялись главным образом в придворном музыкальном быту, где была специальная должность накрачея.
В 1900-х гг. В. В. Андреев предпринимал попытку реконструировать накры и ввести их в состав своего оркестра, но практических результатов ему достигнуть не удалось.
Ложки - своеобразные кастаньеты в виде комплекта обыкновенных деревянных столовых ложек, рукоятки которых иногда были с бубенцами. Игровой комплект состоит из 3-5 ложек, одна из них - большого размера. Существуют три способа игры на ложках.
Первый способ игры. В левой руке, рукоятками наружу и выпуклостями полушарий внутрь, зажимают 2 ложки так, чтобы при разжатии и сжатии пальцев они ударялись одна о другую. В правой руке за рукоятку держат третью ложку и ударяют ею по ложкам в левой руке. Если есть четвертая, большая ложка, то ее засовывают рукояткой за голенище сапога и время от времени ударяют по ней той же третьей ложкой.
Второй способ игры. В каждой руке, между пальцами, зажимают по паре ложек, направленных выпуклостями одна к другой. Встряхивая руками попеременно или одновременно, исполнитель производит ритмические удары (щелчки). В иных случаях парой ложек правой руки ударяют о пару ложек левой руки.
Третий способ игры. Между пальцами левой руки, выпуклостями полушарий наружу, зажимают 3 ложки, расходящиеся веером. За голенище сапога левой ноги засовывают четвертую, большую ложку. В правую руку берут пятую ложку, которой и производят удары: скользящий - по трем ложкам левой руки и сильный, отрывистый - по ложке, находящейся за голенищем сапога.
Если применяются ложки с бубенцами на рукоятках, то для позванивания исполнитель обычно поднимает ложки вверх и потряхивает ими над головой.
"Барабан", "барабанка" - так называют в Заволжье Горьковской и Костромской областей своеобразный пастушеский инструмент в виде деревянной прямоугольной доски (с несколько суженной верхней стороной) размером примерно 250 мм х 450 мм. Иногда в доске просверливаются круглые отверстия, которые якобы повышают звучность инструмента и придают ей большую тембровую красоту. При помощи веревки или ремня "барабан" подвешивают на шею на уровне груди и ударяют по нему двумя деревянными слегка изогнутыми палочками. Пастухи исполняют на нем различные ритмические "наигрыши" во время сбора стада и выгона его на пастбище.
Надо полагать, что этот неизвестный ранее в русской инструментоведческой литературе музыкальный инструмент появился сравнительно недавно. Он едва ли не своеобразный потомок древнерусского била, находившего широкое применение в раскольничьих скитах Поволжья вплоть до конца прошлого столетия.
Било - деревянная или металлическая доска, свободно подвешиваемая с помощью веревки на дереве или столбе. Звук извлекался ударами по доске колотушкой. Имеется изображение била в виде пропеллера, который держали в руке. Било было сигнальным инструментом. Им пользовались также вместо церковного колокола. В этой роли оно просуществовало в раскольничьих скитах в Поволжье вплоть до конца прошлого столетия.
Бряцало - древнерусский ударный инструмент, устройство которого неизвестно. В "Лексиконе словенорусском" 1627 г. Павмы Берынды есть пояснение: "брязкальце, тое, что брязчит, яко клепало". Из этого можно предположить, что бряцало было металлическим инструментом ("яко клепало") со звенящим звуком ("брязчит"), возможно, взаимоударяемые медные тарелки, которые, как свидетельствует фреска киевской Софии, были известны восточным славянам уже в эпоху Киевской Руси.
Колокола существовали с незапамятных времён, но собственно колокольный звон был введён не так давно. Во времена гонений христиан о колоколах не могло быть и речи. Первоначально обязанности колоколов исполняли так называемые била и клепала. Приспособление, которым пользовались греки во времена турецкого владычества, называлось словом сумантрон иликулон, а в русском церковном уставе «типиконе» этот же инструмент разумеется под именем била, клепала, дерева или просто - великое. В собственном значении слова - било или бильцо представляет собою металлическую или деревянную доску, около сажени длиною, в которую ударяли особой колотушкой. В древности различали два била - «великое» и «малое». Малое держали в руке, тогда как великое или большое вешали на башне или на столбах.
Русские летописи упоминают о колоколах уже в Х веке, но по всей вероятности они были редки и малы и долгое время не могли вытеснить из употребления била. На эту подробность указывает рассказ летописца о погроме Москвы, произведённом ханом Тохтамышем (13??-1407) в 1382 году, в котором он замечает, что «не звонешя во колоколы ни въ била». Это свидетельство ясно подтверждает мысль, что в то время во многих церквах била ещё заменяли колокола.
Введение «колокольного звона» на Западе приписывается папе Сабиниану (5??- 604-606), но точных данных о начале применения колокольного звона на Руси не сохранилось. Одни думают, что он проник с Запада не ранее Х века и распространялся с чрезвычайной медлительностью, хотя другие допускают мысль, что на Русской земле колокольный звон возник вполне независимо и быстро превратился в явление постоянное и глубоко народное. С достаточной вероятностью, однако, установлено, что колокольный звон долгое время удерживался на равных правах с билом и клепалом, хотя бывали значительные промежутки времени, когда колоколов вообще не было. Они заменялись тогда старинным железным клепалом.
Первоначально колокола назывались кампанами, но в Древней Руси их чаще называли не «кампаны», но «тяжкая», производя это понятие от тяжких, то есть густых, сильных звуков больших колоколов. В своё время отсюда пошла поговорка «во вся тяжкая», что значит «звонить во все колокола».
По преданию на Востоке колокола появились впервые в конце IX века, когда по просьбе византийского императора Василия I Македонянина (8??-867-886) венецианский дож Орсо I (8??- 864-881) прислал в Константинополь для вновь сооружённой церкви Святой Софии двенадцать колоколов. О колоколах в России впервые упоминается в летописях 988 года, что даёт основание предполагать, что сами колокола, как таковые, появились значительно ранее. Точка зрения некоторых учёных о проникновении колоколов из Византии давно уже отвергнута, так же, впрочем, как и подвергнуто сомнению предположение о проникновении их с Запада. Это последнее допущение ставилось в прямую зависимость от кажущегося совпадения слов русского колокол и немецкого Glocke, но вернее допустить мысль, что оно произошло от старорусского коло - «круг», «окружность». Иные, напротив, допускают мысль что слово «колокол» составилось из сочетания слов «кол-о-кол», то есть от удара одного кола о другой, подразумевая под этим древние била и клепала. Наконец, в соответствии с более поздними догадками, слово-«колокол», производят от древне-греческого «калкун», что также значит клепало или било. В данную минуту, всё это не имеет уже столь острого значения, коль скоро обязанности колоколов замкнулись в основном в театре и отчасти в симфоническом произведении.
По русскому старому обычаю, сохранявшемуся искони, многие колокола носили особые названия, как например, колокола «праздничные», «воскресные», «полиелейные», «простодневные», «зазвонные» и иные, которым часто были присвоены несколько странные на первый взгляд прозвища, как «реут», «баран», «козёл», «красный», «самозвон», «переполошный», «осадный», «часовой» и некоторые другие. В прежнее время, когда действовал колокольный звон, он был далеко не одинаков. В основном, звон соответствовал церковному уложению и, в зависимости от требований, был «праздничным», «будничным», «великопостным» и «заупокойным». Благовестом назывался тот звон, при котором ударяли в один или несколько колоколов по очереди в каждый. В последнем случае благовест назывался «перезвоном» или «перебором». Собственно звоном назывался тот звон, при котором ударяли в два и более колоколов вместе. Когда звон в несколько колоколов бывал в три приёма,- он назывался «тризвоном» или трезвоном.
Существующие очертания русских колоколов, построенных по общепринятому расчёту дают при ударе всегда три тона. Основной получается в «ударном месте», второй - в середине колокола и третий-вверху, октавой выше основного. Вследствие этого, при отливке колокола, в расчётах придерживались того или иного «гармонического сочетания». Но гармоничное при ударе одного колокола - оно не всегда оказывается созвучным с тонами другого колокола, возбужденного одновременно.
Подлинно-верный звон производился обычно в три различные настроя, по особой записи, ныне забытой и утраченной. Самый важный, древний и красивый звон - ритмический. Гармонический звон с соответственно подобранными по тонам колоколами, является частной особенностью колокольного звона вообще, а так называемый «мелодический звон», которым пользуются по преимуществу на Западе, есть худшая разновидность русского колокольного звона. Этот звон идет в разрез со всеми преданиями русского церковного звона и резко противоречит самому характеру русских колоколов, производящих совершенно определённое и гораздо большее впечатление, если в них звонят «по старинке» - только ритмически и отнюдь не выигрывают на них каких-либо мелодических построений, подобно курантам башенных часов.